любовь к врагу

Ответ от Пользователь удален[новичек]
Слово "любовь" многозначно, и это создает дополнительные сложности. Древнегреческий язык - язык Евангелий - знал по крайней мере три различных слова, которые соответственно обозначали любовь как страсть, природно-эстетическую устремленность человеческой души (эрос) , как доброту, душевную близость, взаимную привязанность (филия) и как духовное единение, человеческое добросердечие (агапе). Эти понятия различаются по объему: объект эроса индивидуален; филия охватывает особый круг друзей; агапе направлена на всех людей, на любого ближнего, того, кто оказался в близости. Различаются они также по нравственному вектору: эрос есть любовь восходящая, устремленная снизу вверх и направленная на обладание предметом любви; филия есть любовь уравнивающая, она и возможна только между равными, каковыми как раз и являются друзья; агапе есть любовь нисходящая, жертвенная. Иисус Христос, повелевая любить врагов, имеет в виду духовное единение, добродеяние в отношениях, между всеми людьми; евангелист в этом случае пользуется словом "агапе". Именно всеохватывающая любовь, включающая также любовь к врагам, освобождает человеческую общину от узости психологических, естественных и социальных прнвязанностей, позволяет втянуть а нее всех людей.
Любить врага вовсе не значит испытывать к нему те же чувства магнетической привязанности, какие испытывают к любимому человеку, или радоваться душой, как это случается в общении с друзьями. Здесь мы имеем дело с отношением, которое выше психологических и душевных привязанностей, находится в иной плоскости. Любить врага - значит простить ему прежние злодеяния не в том смысле, чтобы не считать их за злодеяния или примириться с ними, и не так, как щедрый богач прощает долг несостоятельному должнику, а в том смысле, чтобы они перестали быть абсолютной преградой для новых взаимоотношений с ним, и так, как истинный виновник преступления добровольным признанием освобождает от кары преступника мнимого. Это значит заново открыть путь для сотрудничества, или, как хорошо говорит отец Георгий, "выправить отношения". Любовь к врагу является безошибочным тестом на верность идеалу, всечеловеческого братства, на то, относится ли человек к этому идеалу абстрактно, праздно, "умственно" или видит в нем основу собственной жизни и готов мерить себя этой высшей мерой, не останавливаясь ни перед какими трудностями. А что может быть более очевидным отступлением от этого идеала, чем отношение к другому человеку как к врагу? И что может быть труднее в жизни, чем любить своего врага, перешагнуть, через отделяющую от него темную пропасть гнева, стыда и унижения?