мастер и маргарита отрывок

Ответ от Виктория Никитина[гуру]
Мне нравится произведение полостью. Но больше всего запомнилась Глава 16. Казнь. Я плачу всегда.
"...Повинуясь жестам человека в капюшоне, один из палачей взял копье, а
другой поднес к столбу ведро и губку. Первый из палачей поднял копье и
постучал им сперва по одной, потом по другой руке Иешуа, вытянутым и
привязанным веревками к поперечной перекладине столба. Тело с выпятившимися
ребрами вздрогнуло. Палач провел концом копья по животу. Тогда Иешуа поднял
голову, и мухи с гуденьем снялись, и открылось лицо повешенного, распухшее
от укусов, с заплывшими глазами, неузнаваемое лицо.
Разлепив веки, Га-Ноцри глянул вниз. Глаза его, обычно ясные, теперь
были мутноваты.
-- Га-Ноцри! --сказал палач.
Га-Ноцри шевельнул вспухшими губами и отозвался хриплым разбойничьим
голосом:
-- Что тебе надо? Зачем подошел ко мне?
-- Пей! --сказал палач, и пропитанная водою губка на конце копья
поднялась к губам Иешуа. Радость сверкнула у того в глазах, он прильнул к
губке и с жадностью начал впитывать влагу. С соседнего столба донесся голос
Дисмаса:
-- Несправедливость! Я такой же разбойник, как и он.
Дисмас напрягся, но шевельнуться не смог, руки его в трех местах на
перекладине держали веревочные кольца. Он втянул живот, ногтями вцепился в
концы перекладин, голову держал повернутой к столбу Иешуа, злоба пылала в
глазах Дисмаса.
Пыльная туча накрыла площадку, сильно потемнело. Когда пыль унеслась,
кентурион крикнул:
-- Молчать на втором столбе!
Дисмас умолк, Иешуа оторвался от губки и, стараясь, чтобы голос его
звучал ласково и убедительно, и не добившись этого, хрипло попросил палача:
-- Дай попить ему.
Становилось все темнее. Туча залила уже полнеба, стремясь к Ершалаиму,
белые кипящие облака неслись впереди наполненной черной влагой и огнем тучи.
Сверкнуло и ударило над самым холмом. Палач снял губку с копья.
-- Славь великодушного игемона! --торжественно шепнул он и тихонько
кольнул Иешуа в сердце. Тот дрогнул, шепнул:
-- Игемон...
Кровь побежала по его животу, нижняя челюсть судорожно дрогнула, и
голова его повисла."