простите нас

Ответ от Валентина Фролова[гуру]
Главный герой рассказа Павел Георгиевич Сафонов, известный инженер, возвращался из санатория. Он сидел на перроне и размышлял, как здорово было бы заехать в город детства, попить пивка с другом Витькой Снегирёвым, повидать других одноклассников, и свою первую любовью Веру. Он принимает решение сойти на разъезде и добраться до города пешком, как в детстве, по степи. Добравшись до города, он не узнаёт его, как и город не узнаёт героя. Здесь всё по другому. Витька Снегирёв уехал и стал директором завода на Урале. Вера санитаркой погибла в годы войны. Павлу Георгиевичу кажется, что все его покинули, никто не узнаёт, и тогда он зашёл в школьный двор. Только здесь он почувствовал облегчение: ему казалось, что его узнал старый тополь в школьном дворе. Уже был вечер, и Павел Георгиевич увидел огонёк в доме напротив школы. Это был дом учительницы математики Марии Петровны. "Как же я раньше не догадался зайти" - подумал герой. Мария Петровна, увидев его, сразу узнала и накрыла чай. Они вспоминали его школьные проделки, ведь Паша был любимым учеником и добился многого именно благодаря математике. Потом Павел Георгиевич спросил о том, кто её навещает из одноклассников и стал перечислять их имена. Но Мария Петровна только мешала чай ложечкой и молчала. Павел удивился, что никто не приходит к старой учительнице, ведь многие хоть и уехали из города, но часто бывают здесь, только он случайно принял решение заехать. Среди книг на полке Марии Петровны он видит свою книгу.— Мария Петровна, — тихо и полувопросительно проговорил он. — Что, Паша?— У вас, Мария Петровна, моя книга? — проговорил вполголоса Сафонов и тотчас замолчал, вспомнив, что эту книгу он не присылал ей. — Да, я читала.Тогда он встал, вынул из шкафа свою книгу «Конструкция самолетов», полистал и, чувствуя, что лицо его начинает жарко гореть, проговорил сконфуженно, с глупой готовностью:— Мария Петровна, я вам надпишу. Разрешите?..
Неожиданно из книги выпал маленький листок, он торопливо поднял его, ясно увидел свой портрет, вырезанный из газеты, и ошеломленно оглянулся на Марию Петровну, — она мешала ложечкой и очень быстро говорила:— Неплохая» книга… Прочитала с интересом. А это из «Правды», Паша. Когда я увидела, я дала тебе телеграмму.
Он так же поспешно, точно скрывая нечто порочащее его, неприятное, спрятал листок в книгу и, охваченный стыдом и ненавистью к себе, теперь отчетливо и хорошо вспомнил, что он действительно получил телеграмму два года назад среди кучи других поздравительных телеграмм и не ответил на нее, хотя ответил на другие. Сафонов неясно помнил, что написал на книге, но хорошо помнил, как они прощались: он как-то стыдливо снял свой роскошный плащ, который висел рядом с потертым пальто старой учительницы, и с непроходящим ощущением вины поклонился. Она зажгла в передней свет, вышла проводить.Он молчал. Мария Петровна, тоже помолчав, вдруг спросила робко:— Скажи, Паша, хоть капелька моей доли есть в твоей работе? Хоть что-нибудь…— Мария Петровна, что вы говорите? — в замешательстве забормотал он. — Если бы не вы!.. Она посмотрела ему в глаза, сказала вздрагивающим голосом: — Ты думаешь, я не рада? Какой гость был у меня! Ты думаешь, я не скажу об этом завтра своим ученикам?.. Иди, Паша, больших успехов тебе. Будь счастлив… Они простились. Он шел по дорожке ночного сада и не выдержал, оглянулся. Дверь передней была еще распахнута, и падал желтый косяк света. Мария Петровна стояла на крыльце, и худенькая, неподвижная фигурка ее отчетливо чернела в проеме двери.Всю дорогу до Москвы Сафонов не мог успокоиться, переживал чувство жгучего, невыносимого стыда. Он думал об одноклассниках и хотелось ему достать их адреса, написать им гневные, уничтожающие письма. Но он не знал их адресов. Потом он хотел написать Марии Петровне длинное извинительное письмо, но с ужасом и отчаянием подумал, что не знает номера ее дома.На большой станции он зашел на почту и дал телеграмму на адрес школы, на имя Марии Петровны. В телеграмме этой было два слова:
«Простите нас».