редкий арбоск тера

Ответ от Наталья[гуру]
Вдохновением для Фета являлась любовь его молодости - дочь сербского поме­щика Мария Лазич. Любовь их была столь высока и неугасаема, сколь и трагична. Лазич знала, что Фет никогда не женится на ней, тем не менее ее последними словами перед смертью было восклица­ние: «Виноват не он, а я! » Обстоятельства ее смерти так и не выяс­нены, как и обстоятельства рождения Фета, но есть основания по­лагать, что это было самоубийство. Сознание косвенной вины и тя­жести утраты тяготило Фета на протяжении всей его жизни, и ре­зультатом этого явилось двоемирие. Современники отмечали холодность, расчетливость и даже некоторую жестокость Фета в повседневной жизни. Но какой контраст это составляет с другим миром Фета - миром его лири­ческих переживаний, воплощенных в его стихотворениях. Всю жизнь Жуковский верил в соединение с ней в дру­гом мире, он жил этими воспоминаниями. Фет также погружен в свой собственный мир, ведь только в нем возможно единение с лю­бимой. Но любовная лирика Фета наполнена не только чувством на­дежды и упования. Она также глубоко трагична. Чувство любви очень противоречиво, это не только радость, но и муки, страдания. В стихах часто встречаются такие сочетания, как радость - страда­ние, «блаженство страданий» , «сладость тайных мук» . Стихотворе­ние «На заре ты ее не буди» все наполнено таким двояким смыс­лом. На первый взгляд перед нами безмятежная картина утреннего сна девушки. Но уже второе четверостишие сообщает какое-то на­пряжение и разрушает эту безмятежность: «И подушка ее горяча, и горяч утомительный сон» . Появление «странных» эпитетов, таких, как «утомительный сон» , указывает уже не на безмятежность, а на какое-то болезненное состояние, близкое к бреду. Далее объясняет­ся причина этого состояния, стихотворение доходит до кульмина­ции: «Все бледней становилась она, сердце билось больней и боль­ней» . Напряжение нарастает, и вдруг последнее четверостишие со­вершенно меняет картину, оставляя читателя в недоумении: «Не буди ж ты ее, не буди, на заре она сладко так спит» . Эти строки представляют контраст с серединой стихотворения и возвращают нас к гармонии первых строк, но уже на новом витке. Призыв «не буди ж ты ее» звучит уже почти истерично, как крик души.