сергей эфрон

Ответ от Валентина водолей[гуру]

Сергей Эфрон В числе расстрелянных и захороненных на спецобъекте «Коммунарка» — дипломаты, военные атташе, советники посольств. Здесь же руководители всех десяти отделов Разведупра и контрразведки, разведчики, отозванные из заграничных командировок и по возвращении на родину подвергшиеся аресту и казни. Одним из них был муж Марины Цветаевой — Сергей Яковлевич Эфрон. В молодости Эфрона отличало безоговорочное и стойкое неприятие советской власти. Гражданскую войну он провел в рядах корниловцев, с остатками армии генерала Врангеля эвакуировался в Галлиполи, затем поступил в Пражский университет. В эмиграции, во Франции, произошел непостижимый переворот в его мировоззрении и политических взглядах, сделавший его самым страстным и искренним почитателем Советов. Он стал активным участникомдвижения евразийцев и Союза возвращения на Родину. Деятельность этих обществ направлялась советскими спецслужбами, что привело Эфрона к сотрудничеству с ними. В результате он стал выполнять поручения советской разведки за рубежом, соприкоснувшись с наиболее темной и грязной стороной этой работы — похищением и устранением людей. В 1937 году С. Я. Эфрон (чекистский псевдоним «Андреев» ) был вынужден бежать из Парижа в Москву в связи с тем, что его разыскивала полиция по делу о причастности к убийству И. Рейсса. С. Я. Эфрон прибыл в Советский Союз в октябре, некоторое время находился на лечении в больницах и санатории НКВД (запущенный туберкулез, болезнь печени, тяжелейшие приступы стенокардии) , затем поселился с семьей на даче в Болшеве, в одном из домов, принадлежавших НКВД. Здесь в августе 1939 года была арестована его дочь Ариадна, а в ночь с 9 на 10 октября 1939 года был арестован он сам. Никто из семьи его больше не видел. Как теперь стало известно, он прошел все круги ада сначала в Лефортовской тюрьме, затем — в Суханов-ской, «славящейся» тем, что там, по воспоминаниям бывшего узника Е. Гнедина, применялось 52 вида пыток, а ведь Сергей Эфрон был к этому времени тяжело больным и уже пожилым человеком. И все-таки он какое-то время сопротивлялся возводимым на него обвинениям. Допросы «с пристрастием» не улучшили его состояния. Находившегося под следствием С. Я. Эфрона вынуждены были дважды помещать в психиатрическую больницу при Бутырской тюрьме по поводу «острого реактивного душевного расстройства и попытки на самоубийство» . Однако допросы продолжались. В декабре проводятся очные ставки с уже сломленным следствием соседом по даче, также секретным сотрудником НКВД, Н. А. Клеп-ниным (Львовым) . Сам Клепнин и его жена были арестованы через месяц после ареста С. Я. Эфрона. Сергею Яковлевичу пришлось также встретиться на очной ставке с П. Н. Толстым, поэтом, племянником писателя А. Н. Толстого, и другими. Все они уговаривали Эфрона «признаться во всем» , то есть в работе на иностранные разведки. Сопротивление Эфрона было расценено следователями как «провоцирование следствия» . Марина Ивановна Цветаева, которая, конечно, не знала всех подробностей следствия, пыталась помочь мужу. Она направила Берии два больших письма, на которые, естественно, не последовало ответа. В них она писала, что Эфрон — «человек величайшей чистоты, жертвенности и ответственности» , что она «прожила с ним 30 лет жизни и лучшего человека не встретила» . Уже после начала войны, 6 июля 1941 года, со¬стоялось закрытое судебное заседание Военной коллегии Верховного Суда Союза ССР. Четверо упомянутых обвиняемых и еще двое других, свя-занных между собой по работе за границей на НКВД, были приговорены к расстрелу. По всей видимости, все были расстреляны в Бутырской тюрьме: супруги Клепнины и еще двое — 27 и 28 июля, Толстой — 30 июля, Эфрон — 16 октября 1941 года. Все шестеро, проходившие по делу Эфрона, захоронены на спецобъекте НКВД «Коммунарка» . Богослов и издатель Дмитрий Шахов-ской, будущий архиепископ Сан-Францисский Иоанн, считал, что Сергей Эфрон еще более тра-гическая фигура, чем Марина Цветаева.