танец стиляги

Ответ от Lakishka[гуру]
Они слушали довольно архаичный джаз. Их музыкальными кумирами были Луи Армстронг, Дюк Эллингтон и в первую очередь Гленн Миллер, чья «Чаттануга Чу-Чу» считалась чем-то вроде гимна.
В конце 1940-х [источник не указан 19 дней] — в начале 1950-х гг. в среде стиляг актуальной считалась музыка свингового оркестра Гленна Миллера, в особенности хиты, прозвучавшие в кинофильме «Серенада Солнечной долины» . Песня из кинофильма «Серенада Солнечной Долины» под названием «Поезд на Чаттанугу» стала своеобразным гимном стиляг:
« Pardon me, boy
Is that the Chattanooga Choo-Choo
Track twenty nine,
Boy, you can give me a shine»
С психологической точки зрения образ поезда, уезжающего в неведомую и недоступную Чаттанугу, стал для стиляг основным эскапистским символом, позволявшим хотя бы мысленно «уехать» в обожествляемую ими Америку.
Также были популярны композиции Бенни Гудмена и Дюка Эллингтона, немецкие фокстроты и танго (в том числе в исполнении Марики Рёкк и Лале Андерсон) , произведения из репертуара Эдди Рознера.
В целом же, стиляги тяготели к джазовой музыке: многие из них были знакомы с джазменами или сами играли на различных музыкальных инструментах. Среди танцев в конце 1940-х был актуален буги-вуги. Причём, советские стиляги не ограничивались довольно скудными познаниями в этой области и изобретали собственные вариации на тему модного танца. Так, существовали «атомный» , «канадский» или «тройной Гамбургский» стили. Первые два мало чем отличались друг от друга и были некоей вариацией на тему танцев джиттер баг, линди хоп и буги-вуги. «Тройной Гамбургский» был медленным танцем, похожим на слоу-фокс.
С возникновением на Западе моды на рок-н-ролл, стиляги восприняли и этот танец. Популярны композиции Билла Хейли (в особенности, «Rock around the clock»), Элвиса Пресли, Чака Берри, Литтл Ричарда, Бадди Холли.
Однако грампластинки с записями модных исполнителей в СССР были редкостью. В связи с образовавшимся дефицитом, стал популярен так называемый «рок на костях» — запись музыки производилась на рентгеновских снимках (у стиляг существовало ещё одно название таких «пластинок» — «скелет моей бабушки») . Только с появлением магнитофонов на рынке товаров «рок на костях» утратил свою актуальность.
Один из самых значительных российских джазменов (в прошлом — стиляга) Алексей Козлов в своей автобиографической книге «Козёл на саксе» следующим образом описывает ситуацию:
Контролировалось все: одежда и причёски, манеры и то, как танцуют. Это была странная смесь концлагеря с первым балом Наташи Ростовой. Танцы, утверждённые РОНО, да и манеры были из прошлого века — падекатр, падепатинер, падеграс, полька, вальс. Фокстрот или танго были не то, чтобы запрещены, но не рекомендованы. Их разрешали иногда заводить один раз за вечер, и то не всегда, все зависело от мнения и настроения присутствующего директора школы или старшего пионервожатого. При этом смотрели, чтобы никаких там попыток танцевать фокстрот «стилем» не было. Как только кто-либо из учеников делал что-то не так, в радиорубку срочно подавался знак, пластинку снимали и дальше уже ничего кроме бальных танцев не ставили.
В упомянутом фельетоне Беляева танцы, которые исполняли стиляга и Мумочка, описывались так:
Я и сам давно заметил, что стиляга с Мумочкой под музыку обычных танцев — вальса, краковяка — делают какие-то ужасно сложные и нелепые движения, одинаково похожие и на канкан, и на пляску дикарей с Огненной Земли. Кривляются они с упоительным старанием прямо в центре круга.