земельный надел

Ответ от Џна Никоновая[новичек]
Для определения земельного надела по Местному положению для великороссийских губерний вся территория делилась на три полосы: нечерноземную, черноземную и степную.
Эти полосы в свою очередь делились на местности (нечерноземная—на девять, черноземная — на восемь, степная— на двенадцать), для каждой из которых устанавливался особый душевой земельный надел. Земля распределялась по ревизским душам (т. е. женщинам земля не отводилась).
В состав душевого надела входила как «усадебная оседлость», так и полевой надел, включавший в себя пахотные, пастбищные и сенокосные земли. Для черноземной и нечерноземной полос устанавливался высший и низший душевые наделы, причем низший составлял одну треть высшего.
В степной полосе устанавливался один так называемый указный надел.
На практике, наибольший по размерам надел устанавливался там, где земля представляла незначительную ценность, как, например, в северных уездах; там же, где земля ценилась дорого, наделы были минимальны.
Установленные «Положением» нормы душевого надела, как правило, были ниже того количества земли, которое находилось у крестьян до реформы. Это давало возможность помещикам отрезать в свою пользу ту часть земли, которая превышала высший душевой надел. Это привело к появлению печально знаменитых «отрезков», которые в черноземных губерниях составляли порой от 40% до 60% обрабатываемой крестьянами земли (в других регионах меньше, но также значительно).
Кроме того, в ряде случаев помещик имел право отрезать землю даже тогда, когда крестьянские наделы не превышали нормы высшего душевого надела. По положению, это делалось, если в распоряжении помещика оставалось в черноземной и в нечерноземной полосе менее одной трети общего количества удобной земли, а в степной полосе— менее половины. Тогда помещик имел право сохранить за собой в первом случае одну треть, а во втором — половину «общей совокупности принадлежащих ему земель».
Кроме того, помещик имел право предоставить крестьянину так называемый «дарственный» или «даровой» надел безвозмездно без выкупа; «на основе взаимного соглашения»; размер дарового надела составлял одну четверть высшего надела. В дальнейшем ходе реализации реформы даровые наделы нередко навязывались крестьянам насильно, вынуждая их в дальнейшем либо арендовать дополнительную землю у помещика по завышенным ценам, либо отдаваться в наем.
Если же крестьянский надел оказывался ниже установленного наименьшего размера душевого надела, то помещик либо должен был увеличить таковой, либо соответственно снизить повинности за пользование землей.
Помещики имели право без согласия на то крестьян производить «разверстание угодий к одним местам», т. е. предоставлять крестьянам земли в другом месте, а также переносить крестьянские усадьбы. Помимо этого, помещик имел право обменивать крестьянские земли. «Независимо от полюбовных соглашений помещику предоставляется во всякое время для приведения в исполнение своих хозяйственных предприятий... требовать от крестьян обмена необходимых ему участков из земли, отведенной в постоянное пользование крестьян». Этот обмен мог производиться, если на крестьянских наделах обнаруживали залежи торфа, минеральных источников и т. п., а также при желании помещика «провести по крестьянским угодьям дорогу или прогон».
По условиям «Местного литовского положения», за крестьянами сохранялась и законодательно закреплялась вся земля, которой они пользовались к моменту объявления Манифеста (то есть на 19 февраля 1861 года). Возможности «отрезков», по сравнению с великороссийскими губерниями, были резко ограничены. Правда, помещик также имел право сокращать размеры крестьянских наделов, если у него оставалось менее одной трети удобных земель, однако крестьянский надел «...не может быть ни в каком случае... уменьшаем более чем на одну шестую часть; остальные пять шестых оного образуют неприкосновенную землю крестьянского надела...».
Эти внешне льготные условия, вводившиеся в литовских губерниях по политическим соображени