анна ахматова в контакте

Ответ от Nasty Little[новичек]
К. Чуковский, из очерка "Анна Ахматова":
Порою, особенно в гостях, среди чужих, она держала себя с нарочитою чопорностью, как светская дама высокого тона, и тогда в ней чувствовался тот изысканный лоск, по которому мы, коренные петербургские жители, безошибочно узнавали людей, воспитанных Царским Селом. Такой же, кстати сказать, отпечаток я всегда чувствовал в голосе, манерах и жестах наиболее типичного из царскосёлов Иннокентия Анненского. Приметы этой редкостной породы людей: повышенная восприимчивость к музыке, поэзии и живописи, тонкий вкус, безупречная правильность тщательно отшлифованной речи, чрезмерная (слегка холодноватая) учтивость в обращении с посторонними людьми, полное отсутствие запальчивых, необузданных жестов, свойственных вульгарной развязности.
Корней Чуковский. Собр. соч. в 2-х тт. Т. 2, стр. 531. М. , "Правда", 1990.
Г. Л. Козловская, из очерка "Мангалочий дворик... ":
Но ни на одном портрете, писанном художником, не запечатлено самое её удивительное выражение. Это выражение появляется на её лице только тогда, когда упоминались два имени. Это были Иннокентий Анненский и Михаил Булгаков. Сколько у неё было более близких друзей, скольких людей она любила, но лишь эти двое, вспоминаемые ею, были единственными, которые вызывали нечто в её душе, что порождало это чудесное, нежное, слегка отрешённое выражение лица. Мне почему-то казалось, что в основе лежало особое чувство преклонения, которым она больше никого не почтила.
Воспоминания об Анне Ахматовой. М. , "Советский писатель", 1991 (сост. В. Я. Виленкин и В. А. Черных; ком. А. В. Кнут и К. М. Поливанов). С. 393.
и ещё вот:
Несколько страниц воспоминаний
(Лидия Гинзбург)
Большая часть появляющихся сейчас воспоминаний об Анне Андреевне Ахматовой относится к позднему периоду се жизни. Немногие уже могли бы сейчас рассказать об Ахматовой поры «Четок» , «Белой стаи». Мои первые воспоминания об Анне Андреевне восходят к периоду сравнительно раннему. Зимой 1926—1927 года я познакомилась с пей в доме Гуковских. Ахматова посещала их часто — Наталья Викторовна Рыкова, жена Григория Александровича Гуковского, в 20-х годах была одним из близких ее друзей.
В 1926 году, под редакцией Эйхенбаума и Тынянова, вышла «Русская проза» сборник статей их учеников. Там была напечатана моя первая статья —«Вяземский-литератор». Оттиск этой статьи я, волнуясь, вручили Наталье Викторовне для передачи Ахматовой. Вскоре мы встретились у Гуковских. Наталья Викторовна представила меня: «Вот та, статью которой... »
— Очень хорошая статья, — сказала Анна Андреевна.
Это была первая фраза — я очень ею гордилась, -услышанная мною от Анны Андреевны. С тех пор мы встречались в течение сорока лет, до самого конца. Часто -- в 80-х годах и после войны, во второй половине 40-х; реже — в 50-х и 60-х, когда Анна Андреевна подолгу гостила в Москве. Вот почему в моей памяти особенно отчетлив облик Ахматовой 30- 40-х годов и даже конца 20-х, когда ей было лет 37—38.
Я помню Ахматову еще молодую, худую, как на портрете Альтмана, удивительно красивую, блистательно остроумную, величественную.
Движения, интонации Ахматовой были упорядоченны, целенаправленны. Она в высшей степени обладала системой жестов, вообще говоря, несвойственной людям нашего неритуального времени. У других это казалось бы аффектированным, театральным; у Ахматовой в сочетании со всем ее обликом это было гармонично. Меня всегда занимал вопрос о сходстве или несходстве поэта со своими стихами. Образцом сходства, конечно, был Маяковский — с его речевой манерой, голосом, ростом. Иначе у Ахматовой. В ее стихах 10— 20-х годов не отразились ее историко-литературные интересы или ее остроумие, блестящее, иногда беспощадное. В быту Анна Андреевна не была похожа на своих героинь. По Ахматова, с ее трезвым, наблюдающим, несколько рационалистическим умом, была как-то похожа на свой поэтический метод. Соотношение осуществлялось.
Ахматова создала
Источник: