шведская семья

Ответ от Лёлька[новичек]
Шведы не знают, что такое 'шведская семья''В ГОРОДЕ Стокгольме, на самой обыкновенной улице, в самом обыкновенном доме живет самая обыкновенная шведская семья по фамилии Свантесон. Семья эта состоит из самого обыкновенного папы, самой обыкновенной мамы и трех самых обыкновенных ребят — Боссе, Бетан и Малыша'Астрид Линдгрен, 'Карлсон, который живет на крыше' КТО придумал, будто шведские семьи — это когда при одном муже две жены или при двух мужьях — одна жена, или семья из двух мужей и двух жен, все живут вместе и дети общие? Я спрашивал шведов, и они удивленно вскидывали брови, хмурились, переспрашивали, не понимая, а потом смеялись: 'Это в России так про нас говорят? Ну и ну… Конечно, у мужа может иметься любовница, а у жены — любовник. Но чтобы семьей… и чтобы это считалось привычным делом и не осуждалось обществом — такого не бывает. Группенсекс — бывает. Но, насколько нам известно, это есть и у вас. С таким же успехом можно сказать 'американская', 'голландская', 'французская' семья. Конечно, лет 30 назад то, что вы имеете в виду, может, и было в моде, но сейчас — исключено. 'Вместе — дружная коммуна ВПРОЧЕМ, раскрепощенная и незакомплексованная Швеция во все времена отличалась свободой нравов и демократичностью во взаимоотношениях полов. С высокой степенью уверенности шведов можно назвать пионерами европейской сексуальной революции. Масла в огонь подлил вышедший в 60-х годах шведский фильм 'Желтое любопытство', пестревший откровенными эротическими сценами. Недавно скандальный режиссер Лукас Мудиссон, главная надежда современного шведского кино, решил обратить свой взор на эпоху 70-х и рассказать о некой коммуне под названием 'Вместе'. Швеция, середина 1970-х. Десять лет сексуальной свободы заметно отразились на эволюции нравов в стране, 'изнасилованной' экономическим чудом. Мудиссона можно было бы обвинить если не в эпигонстве, то во всяком случае во вторичности, ведь всего двумя годами ранее Ларс фон Триер снял 'Идиотов' и, что называется, закрыл тему. Однако швед в отличие от датчанина избрал совсем другую интонацию, предложив вместо радикального экстремизма сентиментальный пастиш, ностальгирующий по безрассудству и обретению нового необычного опыта. Побитая мужем жена перебирается с двумя детьми в дом к брату, который приютил в своем двухэтажном особняке хиппующую коммуну, уже только одним своим общинным образом жизни протестующую против буржуазной морали и как бы ведущую своеобразную классовую борьбу. Здесь могут долго ссориться из-за необходимости мыть за собой посуду, но быть солидарными при сообщении о смерти испанского диктатора Франко. Тут могут дискутировать в обнаженном виде, не стесняясь ни детей, ни друг друга. Коммунары принципиально отказываются иметь телевизор, не покупают детям рождественских подарков, но при этом в случае необходимости они готовы уступить товарищу-пролетарию собственную подругу; месяцами способны блюсти пост, но при этом не брезгуют однополыми связями… Такая противоестественная жизнь 'либеральной секты' с ее противоречивыми установками становится для некоторых настоящим испытанием. Кто-то съезжает, отправляясь в другую коммуну, а кто-то не выдерживает гнета собственного либерализма, вышвыривая на улицу не на шутку увлекшуюся любовными похождениями гражданскую жену. Однако дети цветов не превращаются в цветы зла. Спор между идейными догмами и житейскими ценностями заканчивается торжеством последних. Постепенно хиппующие бездельники становятся людьми. Ситуация, отраженная в фильме, хоть и укоренена в социальной традиции, но Мудиссон ухитряется найти такую интонацию, что кажется, будто смотришь чистую комедию. Сегодняшние дети-прагматики победившей буржуазии, скорее всего, как раз и будут воспринимать 'Вместе' как чисто жанровый опус, не относясь серьезно к закидонам 'семидесяхнутых', искавших в том числе и новой любви, но тогда еще не знавших, что она не бывает левее сердца.